Мать и дочь. Любовь сквозь поколения. Статья

 

     С самого рождения материнская любовь символизирует все Хорошее. Материнские колени - это рай для наших фантазий. Наша любовь к матери образует основу для всех последующих любовных отношений. Без этого интернализованного идеала материнской любви мы не хотели бы иметь младенцев и детей, и мы не желали бы чувственной и сексуальной близости с другими людьми на протяжении всей остальной жизни. Поскольку мать обычно является первым объектом нашей любви, более развитые эмоции обладают определенным материнским и женским качеством (Tähkä 1993).

     Для девочки мать является объектом как любви, так и идентификации, и девочка никогда не отказывается ни от одного из этих отношений, хотя их качество и проявления варьируют от одной фазы развития к другой. Сексуальное желание - это чувство, которое разделяет мать и дочь и изменяет качество их любви, хотя отпечаток материнской сексуальности оказывает существенное влияние на сексуальность дочери. Материнская любовь и любовные отношения между матерью и дочерью одновременно реальны и подвержены фантазии, как и их источник - внутреннее пространство матери, ее физическое и ментальное материнское функционирование. Многие важные вещи в нашей жизни, такие как родной язык, стабильность семьи и различные семейные традиции, передаются через материнское внутреннее пространство и любовные отношения между матерью и дочерью.

     Любовь матери и дочери существует в фантазиях матери задолго до рождения дочери. Каждая маленькая девочка воображает, что однажды у нее родится дочь. У нее есть воспоминания и фантазии о любовных отношениях с ее собственной матерью и, возможно, о любви ее бабушки. Текущие отношения - это продукт длинной цепи отношений и любви матерей и дочерей. Многие авторы описывали подобные линии наследования, среди них Блюм (Blum 1980), Ходоров (Chodorow 1978), Хегглунд (Hägglund 1988), and и Уэллдон (Welldon 1988).

     Существенной частью любовных отношений матери и дочери обычно является мужчина, возлюбленный матери, отец дочери. Интернализованная идея мужчины, отца, любовника, партнера существует, даже если в реальности этого человека нет вообще или он присутствует только как отсутствующая желаемая фигура. Женщина может желать и хотеть ребенка и без настоящего мужчины, только для себя. Но, конечно, это невозможно без мужской спермы или генов. Для большинства матерей дочь — это желание подтверждения любви, подарок от мужчины. Для дочери мать — это женщина, которая, в первую очередь, любит мужчину. Способность матери любить мужчину и ее способ любить передаются ее дочери и влияют на способ дочери любить мужчину и ее будущий выбор спутника жизни. Фантазии отца о любви между матерями и дочерьми также оказывают решающее влияние на эти отношения.

---

Лина Клокарс - взрослый и детский психоаналитик, член финского психоаналитического общества. Риитта Сирола-психоаналитик и ассоциированный член финского психоаналитического общества.

 

Предвкушение материнства и рождения дочери

     Вилья Хегглунд (Vilja Hägglund 1988) описывает то, как мы на протяжении всей нашей жизни несем интернализованный мир, разделяемый матерью и ребенком, и передаем его последующим поколениям. Отношения матери и дочери всегда глубоко трансгенерационны (передаются межпколенчески). В фантазиях будущей матери ребенок в ее матке связан с хорошим внутренним объектом - достаточно хорошей матерью ее собственного раннего детства. Она общается со своим эмбриональным ребенком даже во время беременности и создает фантазии о будущем ребенке. Эти образы оказывают большое влияние на будущее отношение матери к своему потомству.

     Фантазии женщины оказывают особое влияние на взаимодействие матери и ребенка, когда ожидаемый ребенок - девочка, так как у каждой матери, помимо фантазий, есть воспоминания о ее отношениях с собственной матерью, и эти переживания и фантазии окрашивают ее ожидания будущего. Отношение матери к девочке отличается от ее отношения к мальчику, точно так же как ее мать реагировала на нее иначе, чем ее отец. Это различие сохраняется на протяжении всей жизни. Наш пол - это наша судьба, он влияет на то, как мать будет реагировать на нас.В наши дни мы часто знаем пол ребенка еще до его рождения, и было бы интересно узнать, как этот факт влияет на отношения между детьми и их родителями.

    Желание матери иметь ребенка часто воспринимается как нечто само собой разумеющееся, и ее глубинные мотивы редко учитываются. Бразелтон и Кремер (Brazelton and Cramer 1991) перечисляют некоторые из этих мотивов материнства:

• Идентификация с матерью и с женщинами вообще. Каждая женщина испытала определенную материнскую заботу и имеет фантазии и эмоциональные воспоминания о ней. Уже в 12-18 месяцев девочка начинает, подобно матери, нянчиться со своими куклами и мягкими игрушками. Ее жесты, выражение лица, тон голоса, прикосновения и движения выражают заботу и сочувствие, которые невозможно объяснить только лишь научением.
• Желание быть полноценной и всемогущей. Существует нарциссическая тенденция удовлетворять эти желания беременностью и ребенком.
• Стремление к слиянию и единству с другим. Беременность и кормление ребенка вызывают фантазии о слиянии с другим человеком, о полностью совместном существовании.
• Желание отразить себя в ребенке, надежда, что она сможет дублировать себя, обрести чувство бессмертия.
• Младенец, особенно девочка, дает матери возможность увидеть себя в другом человеке и, по крайней мере, в своих мечтах, достичь ранее утраченных ею идеалов и возможностей. Ребенок представляет собой новое будущее.
• Ребенок дает матери возможность возобновить или репарировать свои отношения с ее собственной матерью.
• Возможность как заменить, так и отделиться от собственной матери, сравнявшись теперь со своей всемогущей матерью.
• Попытка матери привязать мужчину к себе через ребенка, или, наоборот, желание доказать, что мужчина занимает второстепенное положение по сравнению с ребенком.

    Материнство и беременность - это нормальные кризисы развития для женщины. Эти переломные моменты начинаются с интенсивных сексуальных отношений, ведущих к зачатию (Grete Bibring, 1961). Беременность начинает новый этап в жизни молодой женщины. Объект любви, эмбрион, становится частью женского "Я" до тех пор, пока движения плода не прерывают этот изначально нарциссический процесс. Новая задача в ее психическом развитии состоит в том, чтобы создать образ ребенка как отдельного индивида внутри ее тела. С рождением ребенка она становится бесповоротно и навсегда матерью. Беременность и роды обычно не приводят к индивидуализации эмбриона в сознании матери. Ребенок начинает рассматриваться как совершенно отдельная личность, обычно только после того как в семье появляется еще один ребенок.

     Трудности и недостатки в отношениях матери с собственной матерью осложняют ее беременность и последующие отношения с ребенком. Разочарования в материнских отношениях могут превратить желание женщины иметь детей в навязчивое требование (Marita Torsti, 1996). Женщина может быть склонна идеализировать свое собственное материнство, считая себя слишком важной, чтобы понять, что нужно ребенку, и лишая ребенка его главной роли. Мать должна доказать, что она лучше, чем ее собственная мать, вернее, лучше, чем любая другая мать Ребенку не позволено иметь свое собственное пространство, но он должен поддерживать материнскую грандиозность. Мать становится великой Дающей, без которой ребенок не имеет права выжить. Мать, которой не было позволено удовлетворять свои собственные ранние потребности, может таким образом попытаться использовать своего ребенка для восполнения своего собственного дефицита. Идеализирующая мать не может вынести несовершенства ни в ребенке, ни в себе.

     Хотя идеализация материнства часто имеет болезненные последствия для ребенка, иногда это единственный способ для женщины справиться с материнством. Идеализируя свои небезупречные отношения с собственной матерью, она делает возможными любовные отношения со своим ребенком, которые превосходит те ранние отношения. По крайней мере, в своих фантазиях она создает новый тип отношений со своей матерью и отношений мать-дочь в предыдущих поколениях.

     С другой стороны, есть девочки и молодые женщины, которые никогда не хотели иметь собственного ребенка, но эти молодые женщины знают, что потенциально они могут иметь ребенка.

     Беременность выдвигает на первый план в сознании матери множество вопросов (Elina Mäenpää-Reenkola 1997): сделает ли материнство ее похожей на собственную мать и хочет ли она быть похожей? Рождение ребенка - это узурпация места матери или сокрушительная победа над ней? Будет ли ее мать мстить ей?

Генезис любовных отношений матери и дочери

   Рождение ребенка - ожидаемое и желанное событие, но в то же время это амбивалентная и пугающая ситуация для женщины. Беременная женщина является одновременно матерью ребенка, который должен родиться, и дочерью матери, которая родила ее. Таким образом, беременность представляет собой значительное испытание для отношений мать-дочь предыдущего поколения (Pines 1993). Ранние идентификации матери вновь всплывут в воспоминаниях и будут сопоставлены с нынешними отношениями матери и дочери.

   Элина Мяенпяа-Реенкола (Elina Mäenpää-Reenkola 1977) описывает, как ребенок становится частью "Я" матери, все еще находясь внутри нее. Беременность и роды преображают тело матери и ее образ: границы материнского тела никогда не будут совершенно закрыты; для матери ребенок подсознательно останется частью ее, даже когда он вырастет.

   Ребенок нарциссически важен и катектирован для родителей (Furman, 1997; Freud, 1914). В самом начале ребенок является скорее нарциссическим объектом для родителей, а не отдельной личностью. Нарциссическое катектирование никогда полностью не заканчивается, хотя значение ребенка как полноправной личности будет возрастать по мере роста ребенка. Макдугалл (McDougall,1980) добавляет, что, помимо этого, отношения между матерью и ребенком являются чувственными. Для матери ребенок является  источником не только нарциссического, но и либидинального удовлетворения с самого начала.

   Нарциссический катексис естественным образом различен в отношении девочек и мальчиков. Матери легче представить свою дочь (нежели сына) в качестве варианта и продолжения собственного тела и психики. Общий опыт и эмпатическое понимание легче развиваются между матерью и дочерью. Нарциссический катексис дочери содержит в себе исполнение всех материнских ожиданий, новые перспективы и фантазии о женской природе и женственности, о материнстве и материнской нежности. В случае успешного развития этот нарциссический союз с матерью превращается в достаточно хорошую любовь, сначала с матерью, затем с отцом и, наконец, в триаде дочь-мать-отец (Maenaa-Reenkola 1997). Таким образом, любовные отношения с матерью образуют прочную основу и возможность для любовных переживаний в дальнейшей жизни.

   Устойчивое физическое слияние между матерью и ребенком продолжается даже после рождения ребенка. Бибринг (Bibring, 1961) отмечает, что взгляд женщины, ее объятия, ее жесты, ритм ее укачивания тесно связаны с ее телом. Первый образ ребенка формируется его ощущениями от материнского тела и тем, что он постепенно начинает видеть в глазах матери (Hagglund 1988). Девочка строит свое "Я", отражая себя в глазах матери и взаимодействуя с ее телом. Ее самые ранние переживания себя, ее первые впечатления о женском теле и женственности очень сильно зависят от качества отношений между матерью и дочерью, но, к счастью, образы отца и его отношения с дочерью также очень важны и глубоки. С точки зрения психоанализа, первая реальность девочки - это Бессознательное ее матери. Торсти (Torsti, 1996) говорит, что раннее взаимодействие между ребенком и его матерью определяется Бессознательным матери и что природа женского внутреннего пространства невербальна. Когда мать говорит со своим ребенком, его внимание концентрируется не на словах, которые она говорит, а на тоне, ритме и громкости ее голоса.

   Если это девочка, то бессознательные фантазии матери передаются следующему поколению через физические ощущения и телесную память. Мать знает, более или менее сознательно, что она направляет и обучает потенциальную будущую мать, и это оказывает влияние на ранний уход за девочкой. Первые идентификации начинают формироваться в действиях по уходу. По мере того как дочь растет, обмен опытом расширяется, и взаимные  идентификации усиливаются. Мать постепенно готовит дочь на роль женщины, подобно самой себе, а далее, с возрастом, и на роль собственной няньки-матери. Эта задача требует от матери способности достаточно хорошо справляться с болью и огорчением, вызванным завистью, конкуренцией, старением и заброшенностью.

   Бабушка ребенка в свое время была внучкой, она также передает опыт предыдущих поколений - последующим. В своей новорожденной внучке она видит, окрашенное ее собственным опытом, начало своей собственной жизни и жизни своей дочери, а также новую возможность репарировать или изменить отношения между матерью и дочерью. Предложение имени новорожденной, помощь в уходе за ней и обмен опытом раскрывают характер материнских традиций семьи.

   Ребенок и мать разделяют также и физические ощущения, связанные с грудным вскармливанием. В кормлении грудью и мать, и ребенок имеют фантазию о том, чтобы полностью владеть и контролировать тело другого. Оба испытывают синхронные телесные ощущения, так же как во время беременности. Эти интимные отношения можно рассматривать как психическое рождение (Miller, 2010), как основной способ быть в близких и интимных отношениях с другим человеческим существом. Миллер описывает эту раннюю взаимность с помощью концепций и знаков, введенных Бионом (1962), контейнера и контейнируемого, которые также являются знаками мужского и женского. Они также могут быть использованы как знаки оплодотворения-рецептивности и оплодотворения-пенетрации. Согласно Биону, между ними существует динамическое взаимодействие, и они зависят друг от друга в достижении необходимых интимных отношений. Нужны оба аспекта. Мать и младенец извлекают выгоду из ранних интерактивных и интимных отношений, в которых они оба растут и находят удовольствие.

   Эти интимные отношения становятся общими для матери и младенца на психическом, а не только на физическом уровне, и младенец усваивает этот вид отношений как часть своего "Я" (Klockars, 2010). То, что интернализуется - это совместно разделяемые оплодотворяющие отношения. Бион рассматривает эту образующуюся способность формировать отношения как часть альфа-функции, и это один из основных источников психического развития. Младенец познает удовольствие взаимного оплодотворения, давания и принятия, которое, будучи усвоено, впоследствии переносится во все другие удовлетворяющие человеческие отношения. Тогда давание и принятие происходят вместе и одновременно. Это означает, что они получают и отдают одновременно. Оплодотворение-рецептивность и оплодотворение-пенетрация являются фундаментальными, они связывают, а также дополняют друг друга. Не может быть грудного вскармливания и того удовольствия, которое оно приносит, без матери и младенца, без груди и открытого рта. Никакие человеческие отношения не будут работать без интроекции и проекции, и нет удовлетворяющей сексуальности без рецептивности и пенетрации, как нет и взаимных, значимых психотерапевтических отношений без этих двух взаимодополняющих событий интроекции и проекции.

   Кормящая мать учится судить по количеству молока в своей груди о том, когда ребенок начинает испытывать голод. Она сообщает своему ребенку, как относиться к получению груди и получению удовлетворения эмоционально. Мать дает своему ребенку возможность сосать уже после того, как физическая потребность удовлетворена, так что сосание происходит только для удовольствия. Во время грудного вскармливания она позволяет своему ребенку наслаждаться даже интенсивным сосанием и в то же время успокаивает ребенка и контролирует чрезмерное возбуждение. Как и все другие фантазии о ребенке, фантазии матери, связанные с кормлением грудью, различны в случае мальчика и девочки. Продолжительность грудного вскармливания также важна, потому что, продлевая грудное вскармливание, мать способна одновременно поддерживать и реальность, и фантазию взаимозависимости и господства над телом и умом своей дочери. Точно так же дочь лелеет мечту владеть и управлять своей матерью.

   Кормящая мать учится судить по количеству молока в груди, когда ребенок голоден. Она учит своего ребенка устанавливать эмоциональную связь во время кормления и получать удовольствие. Во время грудного вскармливания она позволяет своему ребенку наслаждаться интенсивным сосанием и в то же время успокаивает ребенка и контролирует чрезмерное возбуждение.

   Как и все другие фантазии о ребенке, фантазии матери, связанные с кормлением грудью, различны в случае мальчика и девочки. Лактация влияет на отношения между дочерью и матерью. Продлевая лактацию, мать способна одновременно поддерживать реальность и фантазию о взаимной зависимости и господстве над телом и умом дочери. Точно так же дочь лелеет мечту владеть и управлять своей матерью.....

---

Конец отрывка